ФЭД-2

После встречи с Александрой Марининой в МДК, посвященной интернет проекту НАРОДНАЯ КНИГА “были 90х” я долго рылся в памяти, вытягивая отрывки воспоминаний. Вспомнилось ночное путешествие в качестве охранника с огромным тяжелым рюкзаком, набитым обесценившимися купюрами. Можно было бы поведать историю о “братках”, снявших кожу с живого человека, отца моего школьного друга, которого я очень хорошо знал. Но первой в голову пришла история, в которой мне довелось быть не только участником, но и “виновником” сюжета, растянувшегося на несколько лет. Произошедшая со мной история меня многому научила и однозначно стала причиной моего хобби с годами плавно переросшего в профессию. На ней я и решил остановиться.

* * *

Дачный отдых в молодости мало кто любит, и я не был исключением. Но провести выходные среди друзей, с шашлыками, алкоголем и симпатичными девушками – мечта любого подростка. Компания подобралась веселая и, несмотря на то, что народу было много, все давно знали друг друга.

Дача находилась в можайском направлении, и мы договорились встретиться на станции Киевская. В те времена на площади перед вокзалом раскинулся целый город из киосков и тентованных палаток. Первым эшелоном стояли бабульки с разносолами, вяленой рыбой, сушеными грибами, вязаными носками. Прилавки магазинов в начале 90-х изобилием не радовали, но если была необходимость произвести на девушек впечатление, то именно на Киевском рынке можно было раскошелиться на ликер АМАРЕТТО польского происхождения. Так же, взамен крепких напитков, пропавших к тому моменту из магазинов, можно было приобрести весьма бюджетный спирт ROYAL. Упускать такую возможность мы естественно не стали и, так как до электрички было еще достаточно времени, молодежь, рассеявшись по рынку, закупала все необходимое. Однако, наши действия не были скоординированы и, в результате, мяса было куплено мало, а алкоголя много. Ради приличия было принято решение в светлое время суток помочь хозяевам дачи по хозяйству, а так же заменить алкоголь активными видами спорта. За бадминтоном выстроилась очередь “на вылет”. Так как активный отдых я не любил с детства, я не придумал ничего лучше, чем достать старенький отцовский фотоаппарат ФЭД-2 и задокументировать происходящее. В помощники я выбрал школьного друга Мишку. После школы он поступил на факультет журналистики, где ФОТОДЕЛО входило в программу, и Мишка был единственным из присутствующих, кто разбирался в фотографии не на любительском уровне. Кто-то не обращал на нас внимания, кто-то с удовольствием позировал. Были и такие, которые требовали, чтобы мы их обязательно сфотографировали то с пилой, то с метлой, то с друзьями и пытались даже выпросить у соседей немецкую овчарку для памятного кадра. Но после того, как собака, с остервенением лая, чуть не сорвалась с цепи, решили ограничиться фотографией у вросшего в землю полусгнившего запорожца.

Все были заняты своим делом, и только Аня сидела на ступеньках веранды и грелась на солнце, наблюдая за происходящим. Просто идеальная композиция для кадра, но стоило Мишке открыть крышку объектива, девушка быстро вскочила и, закрывая лицо руками, попросила ее не фотографировать. В течение дня мы предприняли несколько безуспешных попыток сделать кадр.

– Не люблю фотографироваться, призналась Аня. Все время получаюсь как свинья! Ни одной хорошей фотографии нет. То лицо перекошено, то глаза в разные стороны смотрят. Так что если у вас и получится сделать мою фотографию, она будет уничтожена самым изощренным способом.

Аня была немного полноватой девушкой, но с симпатичным лицом. Парня у нее не было, но в компании ее очень любили как остроумную и веселую хохотушку, с ней было приятно и легко общаться. С Аней мы не были близкими друзьями, скорее просто знакомыми, и периодически пересекались при встрече с друзьями на вечеринках.

Помню, что-то “щелкнуло” в тот момент у нас в голове. Нам почему-то захотелось обязательно сфотографировать Аню и чем будет больше сделано кадров, тем лучше! Точно могу сказать, что это не было желание переубедить девушку, что, мол, просто плохие фотографы попадались. Это был тот самый запретный плод, который так манит подростков, что если что-то нельзя, то это обязательно нужно сделать! Любой ценой. Я прекрасно понимал, что переубедить барышню у нас не получится и если снимать “в лоб” ничего кроме испорченных кадров и негативного отношения мы не получим.

План в голове созрел очень быстро. Объяснив проблему друзьям и найдя единомышленников, мы начали подготовку. Было выбрано место съемки, там расположили не большой переносной стол с несколькими стульями. С веранды открывался хороший обзор на выбранную точку съемки. Все необходимые замеры и настройки были сделаны и выставлены заранее, а фотокамера была тщательно замаскирована. Так же, чтобы не было слышно звука срабатывающего затвора, на веранде поставили магнитофон. Шашлыки были пожарены, вино и крепкие напитки разлиты по бокалам, а “жертва” усажена в предназначенное для нее место. Дальше все было очень просто. Друзьям оставалось лишь развлекать Аню, а Мишке выбирая интересные моменты, не вызывая ни каких подозрений нажимать на кнопку. В азарте мы не заметили, как отсняли все запасы фотопленки, как мне казалось, с избытком припасенные на выходные. Удовлетворив инстинкт охотника, друг зарядил последнюю пленку и уже в открытую сделал несколько кадров застолья, смутив тем самым бедную девушку, которая завидев фотоаппарат, передвинула стул, чтобы не попадать в кадр.

Естественно после вечеринки все с большим удовольствием вспоминали время, проведенное за городом и во время очередной встречи. Уже в черте города кто-то вспомнил про фотосъемку на природе и со справедливым напором потребовал фотографий, про которые я совершенно забыл. Проявлять фотопленку я любил сам. Меня всегда завораживал процесс проявки и печати и, к тому же, так получалось значительно дешевле. Специфика печати с негатива в том, что не сразу по негативу понятен результат съемки. Сюжет и композицию еще можно оценить, но выражение лица становится понятным только после печати. Так как фотографий Ани было больше чем других участников вечеринки, я выбрал несколько наиболее удачных по композиции и приступил к печати. Выбранные фотографии оказались более чем удачные. Лучезарная улыбка Ани, не поддельные эмоции от общения с друзьями… всё было живым, естественным, настоящим! В тот момент я даже пожалел, что на кнопку спуска затвора нажимал не я а Мишка.

Узнав, что фотографии готовы многие не без удовольствия приняли приглашение на очередную вечеринку, не скрывая, что фотографии были всего лишь поводом для встречи. Так как мы с Аней не были близкими друзьями, а скорее просто знакомыми, приглашение ей передали через друзей. Но она не пришла. Возможно, повод был не достаточно для нее интересным, а, возможно, ей просто забыли передать. Этого я так и не узнал, и конверт с ее фотографиями я отдал ее подруге, которая жила с ней рядом.

На следующий день Аня мне перезвонила сама.

– Спасибо за фотографии, поблагодарила она.

Не мог бы ты мне еще парочку напечатать? А то мне в институт для стен газеты нужно, а у меня нет совсем никаких… Вот только эти… Но тогда у меня у самой ничего не останется.

– Конечно, напечатаю, пообещал я. Постараюсь до конца недели, если тебе не срочно. Передам при первой возможности.

Разговор был не долгим и ограничился только просьбой. С Аней я еще пару раз пересекался на вечеринках, которые становились все более редкими. Те, кто обзавелся семьями, все реже находили возможность встретиться со старыми друзьями. А в конце 90-х для встречи уже нужен был серьезный повод и, когда в начале зимы 98-го года мне позвонил старый школьный друг, такой повод представился.

– Аня умерла, – сухо сообщил голос в телефонной трубке. В этот четверг в 12 на Домодедовской встречаемся. Оттуда автобус заберет всех, кто хочет проститься. Тебя ждать?

Через друзей я знал, что Аня на последнем курсе института вышла замуж, а через 2 года у нее родилась дочь. Получается, мы не виделись с ней уже лет 6-7. В памяти у меня почему-то возник тот самый летний день, а образ сохранился именно как на тех, сделанных втихаря фотографиях.

– Да, я буду, ответил я и положил трубку.

Погода была под стать настроению. Серое темное небо, ветер и снег с дождем. Все моментально промокли и замерзли. Народ поделился на небольшие группы, коллеги с работы, сокурсники, родственники. Я примкнул к небольшой группе старых друзей. Гроб был закрытый. Нелепая смерть на дороге, даже не на дороге, а на тротуаре, куда вылетел автомобиль, подрезанный иномаркой. Виновник благополучно скрылся от правосудия, оставив дочь без матери, мужа без жены, а мать – старушку в неутешном горе до конца своих дней. Водка расслабила и немного согрела, при этом окончательно испортив и без того поганое настроение.

После похорон всех пригласили домой, помянуть Анечку. С работы я отпросился на весь день, и не было причин отказываться от предложения. Погрузившись в старенький ПАЗик, все отправились к Аниной маме – Марии Николаевне. Дома уже был приготовлен стол, на котором очень быстро появились заранее приготовленные холодные закуски. Каждый из присутствующих помянул Аню добрым словом, и через какое-то время все снова разбились на группы для общения. Рядом со мной на мягком кресле расположилась Анина мама, которую окружили родственники. Открыв семейный фотоальбом, они рассматривали старые фотографии, а Мария Николаевна сопровождала их подробными комментариями.

– А вот тут мы с Анечкой только из роддома… маленькая такая была, кто же знал, что такая красавица вырастит, ох боже спаси и сохрани, старушка прикрыла лицо рукой, чуть не заплакав, и перевернула страничку.

– А вот смотрите это в садике мы… костюм снежинки сами делали! самый лучший наряд получился, воспитательница хвалила. На развороте фотоальбома были аккуратно приклеены несколько детсадовских фотографий разных лет.

– Да… а вот в зоопарке, помнится, боялась она на эту лошадь садиться, ох боялась, но я рядом стаяла, вон рука моя в фотокарточку попала случайно, ну да ничего, хоть так и ладно.

– Ну, а это первый класс уже. Ух, как я эти гладиолусы с дачи везла! Огромнющие! Чуть в электричке мне их не поломали. Зато смотрите: Анютка с каким букетом!

– А тут мы на даче. Тут она уже взрослая, третий класс окончила, я точно помню. Мы как раз яблоньку с ней вместе посадили, лето холодное было, урожая не было, всего несколько банок закрутила.

– А вот в школе их фотографировали, вот весь их класс.

Дальше в фотоальбоме шла череда школьных виньеток, которые ежегодно делал школьный фотограф.

– Вот не любила Анютка фотографироваться, хоть кол на голове ей чеши, – рассказывала Мария Николаевна.

– А как дед ее помер, так вообще фотографировать ее некому стало. Помнится, на даче нас сосед на лавочке фотографировал, так не понравилось ей! Порвала она карточку. Ой как ругала ее… человек пленку тратил на нас, а она порвала. Лицо ей там свое не понравилось, а нечего было крутиться егозой. И со школы фотографий не заказывала. Это я уж на собрании помнится, узнавала, что их фотографировать приходили и вот общие фотографии покупала. Все домой с фотографиями с собрания шли, а у нас только вот это… общая и всё…

– А вот эту фотографию она ооочень любила. На очередном развороте я вдруг увидел те самые, сделанные Мишкой и отпечатанные мной фотографии. В центре страницы был приклеен портрет, сделанный крупным планом, а вокруг него были расположены еще несколько фотографий, сделанные тем самым летним вечером, в лучах заходящего солнца. Фотографии были черно-белыми, но настроение и атмосферу, царившую тем летним днем, передавали очень хорошо. На полях и между фотографиями фломастером были нарисованы и раскрашены в разные цвета бабочки и цветочки, а вверху разворота каллиграфическим почерком была сделана надпись НА ДАЧЕ С ДРУЗЬЯМИ и чуть ниже ИЮНЬ 1991 ГОД. Я не знаю, что произошло в то мгновение со мной, но вся тяжесть происходящего, подавленное состояние, всё растворилось в одно мгновение. Я ощутил присутствие Ани. Ее лицо смотрящее с черно-белой фотографии, буквы написанные ее рукой, радостные и веселые рисунки в альбоме, сделанные ей в хорошем настроении… у меня в ушах даже звучал ее веселый смех, звонким колокольчиком разливаясь и освещая самые мрачные уголки невеселого мероприятия.

Тем временем Мария Николаевна перевернула страницу и продолжала свое повествование.

– А это Анечка в институте, ее друзья фотографировали, а вон на заднем плане даже Алексей, зятек наш, случайно в кадр попал, они тогда только приглядывались друг к другу.

– А тут уже перед свадьбой на ВДНХ гулять ходили… Мария Николаевна переворачивала странички альбома. Свадьба, новые друзья, родственники, роддом. А вот уже на руках Ани спит дочурка Катя. Первые шаги. И снова Аня в обнимку со своей любимой дочкой, улыбается и смеется…

* * *

Домой нам с Мишкой было практически по пути. Мишка после такого мероприятия был хмурый и подавленный. Большую часть дороги мы молчали.

– А ты сейчас еще фотографируешь? – спросил я его.

– Конечно, и так, и по работе приходится. На работе мне даже ЗЕНИТ купили, но домой я его не таскаю. А что? Кого поснимать нужно?

– Нет, просто интересно, – ответил я.

– Ну, если поснимать, то ты не стесняйся. Со своих дорого не возьму.

– А помнишь, как летом 91-го мы на даче Аньку фотографировали? Она же не фотографировалась совсем до этого. А вот ты сделал красивую фотографию, и она перестала бояться камеры.

– Конечно, помню, забудешь такое. Усмехнулся Мишка. Весело тогда отдохнули.

– Я к тому, что молодец ты. Вот представь, что было бы, если мы тогда не устроили фотоохоту? Аня бы так и не фотографировалась. А так хоть для Кати, дочки ее память осталась, фотографии с мамой, это же так важно для ребенка – память о маме. Для Марии Николаевны тоже отрада. Конечно, она сейчас для внучки жить будет, но и память о дочери тоже для нее важна.

– А с чего ты взял, что Аня перестала бояться камеры? – спросил Мишка.

– Мария Николаевна домашний фотоальбом показывала. А в нем только детские фотографии. И только после нашей фотоохоты все поменялось.

Мишка нахмурился, явно задумавшись не на шутку.

Через какое-то время, практически подъезжая к своей станции, Мишка вышел из ступора.

– Ммм… да уж, – сквозь зубы пробурчал он. Халтуры, гонорары… вот оно моё фотоискусство. Но, видимо, и я в этой жизни что-то хорошее сделал. Ладно, бывай… И, пожав крепко руку, Мишка вышел из вагона.

Придя домой, я тщетно пытался вспомнить, где сейчас могут быть те самые негативы. Ведь я напечатал не все, а всего лишь несколько фотографий. Мне хотелось, во что бы то ни стало, отыскать пленку, напечатать для Марии Николаевны и Кати все фотографии, а так же несколько штук себе на память. Помнится, кто-то просил у меня негативы для печати, но что было дальше? Кто был на очереди, и вернулись ли они мне – вспомнить я не мог.

Видимо, так устроена человеческая память, что важные жизненные события всегда с чем-то ассоциируются. Очень хорошо подхлестывает память музыка, звучавшая в тот момент. Предметы, связанные с тем или иным событием, ну и, конечно, фотографии. Рассматривая фотографии, легко погрузится в череду воспоминаний, так как фотография передает не только образы, но и атмосферу, царившую в момент съемки.

Тот самый старенький фотоаппарат ФЭД-2, доставшийся мне от отца, до сих пор занимает достойное место в фотошкафу среди современной дорогой аппаратуры. Меня с ним многое связывает и, хотя снимать на него я вряд ли когда буду, для меня этак камера останется всегда первой в списке моей фототехники.

Яндекс.Метрика